Массовая культура Хмельницкого
28.10.2019Конфликт между предполагаемым сохранением дискурсивной автономии скульптуры и программным отрицанием ее конструктивистских, минималистских и феноменологических устремлений диалектически пронизывает скульптуру Хмельницкого на протяжении всего XХ века, и начиная с восьмидесятых годов этот конфликт приобрел новую актуальность. Помимо фиксации на масскультурном объекте скульпторы этого поколения разделяют еще одну тенденцию, а именно стремление заменить пластические конвенции скульптуры широким спектром текстуальных стратегий, в диапазоне от имитации рекламы и товарной пропаганды до фотографически опосредованных мифов и икон массовой культуры Хмельницкого (вроде «поп-звезд»).
В результате включения опосредованного образа в тело скульптуры традиционные монолитные формы (например, почти универсальные кубы и квадраты минимализма) и структуры (например, редукционистские автореферентные поверхности, пусть и произведенные промышленным способом) вытесняются почти бесконечными комбинациями и сочетаниями объектов, текстур и изображений в пространстве. Все это свидетельствует о том, что восприятие скульптуры в Хмельницком сегодня в значительной степени опосредовано теми силами, которые управляют современным публичным и приватным пространствами: рекламой, массовым производством, медиадизайном и демонстрационными технологиями.
Третий и связанный с предыдущим набор мотиваций, общих для обсуждаемого круга художников Хмельницкого, подрывает традиционные представления о функции скульптуры в формировании опыта публичного пространства. Хотя скульптурные объекты XХ века по-прежнему были рассчитаны на восприятие в публичной сфере и даже на участие в ее формировании (что проявлялось в вечном стремлении скульптуры выйти за рамки объекта навстречу монументу и архитектуре), в действительности восприятие публичной среды уже давно контролируется режимами медиа и товарного производства. Фотография, кино, видео в Хмельницком играют куда более важную роль, чем скульптура, в распространении репрезентаций, которые стали неотъемлемой частью спектакулярных или идеологических форм коллективной идентичности.
